brinmax

Как братья Сергины строят сельхозкооперацию по германскому примеру

Открыть под Карагандой мощный Центр водоплавающей птицы мечтают братья Валерий и Сергей Сергины, владельцы единственной в Казахстане птицефабрики гусиного направления «Возрождение XXI век». Центр задуман как кластер, объединяющий сотни мелких и средних хозяйств. Таким образом, будет реализована актуальная сейчас идея сельхозкооперации, благодаря чему рядовые сельчане по всей стране смогут стать партнерами предприятия, имеющего главное — отлаженные каналы реализации продукции.

Специалисты уверены, что потенциально сельское население имеет возможность зарабатывать больше городского. Главное, помочь выбрать верное направление приложения сил и создать систему сбыта. История с гусями — как раз про это.

Дело в том, что эта птица — сезонная. В мае в инкубаторах выводят практически невесомых гусят.

Полгода длится откорм, и взрослые особи достигают веса 6−7 кг. В ноябре их забивают, чтобы успеть отправить в торговые сети к Рождеству. Все — цикл окончен, можно считать прибыль. Это не так уж сложно, ведь гусь требует минимального ухода, а практически все расходы — это корма, порядка 60 кг за весь период. По нынешним ценам, около 5000 тенге. Цена же килограмма мяса — от 1500 тенге. Вот и получается, что прибыль с каждой птицы составляет до 5000 тенге. При экономии на кормах — и того больше.

Братья Сергины занялись гусями в 2012 году именно после таких вот подсчетов. Купив на окраине села Уштобе (пригород Караганды) кусок земли, они обнаружили там руины 48 птичников. Выяснили, что когда-то тут работала мощнейшая птицефабрика. Идея возродить ее казалась заманчивой, но бизнес-планы пугали цифрами — например, проект по разведению бройлеров потянул на $20 млн. Прощупывали другие варианты, вплоть до кроликов. И в один прекрасный момент пришли к идее разведения гуся.

«Все решил случай, — рассказывает Сергей Сергин. — Мне позвонил друг и состыковал с бизнесменами, которые хотели взять наши птичники в аренду. Встретились, поговорили. Они рассказали, что возят из России яйцо гуся и продают тут. Наши птичники им не подошли, поскольку у нас не было коммуникаций — ни тепла, ни света, ни воды. Но мы сами уже задумались, а не заняться ли нам разведением гуся? Чем эта мысль так понравилась? Дело в том, что однажды мы для себя искали гуся на Новый год. Объехали все торговые центры, рынки — ничего приличного не нашли. В итоге взяли у частников какую-то маленькую, плохо откормленную птицу. И поразились, что такая ниша на рынке не занята».

Братья Сергины быстро проштудировали тему. Оказалось, гусь — очень выгодная при разведении птица. Ее нужно только первое время поднять, а потом она растет практически сама по себе. При наличии хорошего пастбища гуся можно вообще выпускать на свободный выпас, лишь подкармливая по вечерам. В сравнении с теми же курами не нужно никакого особенного оборудования. Даже отопления, поскольку благодаря своему пуху гусь спокойно переносит сильные морозы.

Прикинули бизнес-план и получили очень оптимистичный сценарий. И вскоре отправились за инкубационным яйцом в Россию, на племзавод в Курган. На выбор были три породы: шадринская, итальянская и губернаторская. Карагандинцы взяли яйца всех трех в количестве 20 тыс. штук, чтобы понять, какая птица лучше всего приживется в условиях Центрального Казахстана. Время показало, что лучшая для наших условий — губернаторская порода.

Яйца на месяц отдали на инкубацию, а за этот срок своими силами восстановили два птичника. Пробили скважину, провели электричество. Так и стартовал этот отчаянный бизнес-проект. Осенью забили 8 тыс. птиц, часть оставили на родительское стадо. Самый крупный гусь вырос до 8,5 кг!

В первый год работы гусиная ферма сдавала мясо в казахстанскую торговую сеть под брендом «Золотой гусь Сары-Арки». Но уже в 2013-м отправила первую пробную партию в 15 тонн в Россию.

А в 2014 году экспортные перспективы стали и вовсе заманчивыми: из-за продуктового эмбарго в отношении европейских производителей торговые сети РФ искали, чем заменить гуся из Венгрии.

И вышли на братьев Сергиных. Качество мяса покупателей устроило, и вскоре казахстанские гуси появились в супермаркетах от Калининграда до Иркутска. Из общего объема в 70 тонн половина мяса осталась в Казахстане, а половина ушла в Россию. В 2015 году объем экспорта в Россию увеличился до 70 тонн.

Для самих карагандинских птичников стало сюрпризом то, что их «Золотой гусь» неожиданно стал почетным гостем… на венском балу, ежегодно в канун Нового года проводимом посольством Австрии в Москве. Оказалось, австрийские дипломаты годом ранее оценили вкус казахстанской птицы и в 2015-м решили сделать его главным блюдом праздничного стола.

Тем временем братья Сергины параллельно с производством мяса отрабатывали и другие направления гусиного бизнеса. Одно из них — продажа суточных гусят. Впервые этим они занялись весной 2013 года. И сразу вызвали ажиотаж у сельчан. Желающих купить птенцов, чтобы потом откормить их в своих хозяйствах, оказалось очень много. За сезон ферма продала 30 тыс.

гусят. Покупатели были со всей Карагандинской области, а также из соседних регионов. Брали по 100, по 200 и больше гусят, чтобы открыть свои маленькие фермы. А почему бы и нет? 200 гусей по 5 кг — это тонна мяса! И это за полгода, с минимальными затратами. Такой прирост ни КРС, ни МРС не даст. На кормах можно экономить, когда есть пастбище. Если взрослый гусь в среднем съедает в сутки 330 граммов зерна, то когда ходит на выпас, подкормка снижается наполовину. Кроме того, зелень полезна с точки зрения наличия витаминов.

Идея создания Центра водоплавающей птицы стала развитием именно этого направления. «С таким принципом работы мы познакомились на примере Германии, — рассказывает Валерий Сергин. — Наш одноклассник работает на огромной фабрике, которая забивает индейку в промышленных объемах. Причем птицу туда везут с ферм в радиусе 2−3 тыс. километров. Прибыль делится пополам. Это выгодно и фабрике, и сельчанам. Мы хотим внедрить что-то подобное у нас. Продавать суточных гусят тем, кто готов их откармливать в течение 4−5 месяцев, предоставлять технологию откорма и обеспечивать кормами по льготным ценам.

А осень они будут нам уже взрослых гусей привозить на убой. Таким образом, мы снижаем свои затраты на откорм, а сельчане решают вопрос сбыта, а также получают возможность начать собственное дело практически с нуля.

Информацию о планируемом проекте гусиная ферма по сельским районам нескольких областей страны распространила быстро. Перспективы заинтересовали партнеров самых разных масштабов — и тех, кто готов вырастить десяток гусей на личном подворье, и тех, кто имеет свободные помещения и может запустить туда несколько тысяч птиц. В телефоне — контакты нескольких сотен человек, готовых принимать участие в формировании кластера. Что касается сбыта, то тут проблем нет — Россия готова забирать любые объемы.

Вопрос — в финансировании. Проект центра мощностью в 500 тонн мяса в год оценен в 600 млн тенге. В эту сумму входит создание необходимой инфраструктуры — собственного инкубатора, забойного цеха с производительным оборудованием и прочего.

«Мы рассматривали разные варианты, — говорит Сергей Сергин. — Но кредит — не выход, нужны залоги, да и процентная ставка неподъемная. Оптимальным решением, видимо, станет привлечение партнера. У нас есть потенциальные инвесторы из той же Венгрии, где очень сильна отрасль по разведению водоплавающей птицы. Ведем переговоры и рассчитываем на успех».

При работе с материалами Центра деловой информации Kapital.kz разрешено использование лишь 30% текста с обязательной гиперссылкой на источник. При использовании полного материала необходимо разрешение редакции.

Заботливые гуси — КН

Гусиная ферма в мендыкаринском ТОО «Агрофирма Каркын» – одна из крупнейших в области. Но уникальна она другим: ее гогочущие обитатели могут почувствовать себя эдакими благотворителями, потому что их первостепенная задача приносить не прибыль, а рабочие места.

И мороза не боятся

Гомон пернатых мешает беседовать с начальником фермы Канагатом Какировым. Выходим во двор, но гуси и там: фермы так устроены, что у птиц есть возможность перейти из внутреннего загона в наружный.

– Одно из преимуществ содержания гусей – они большого ухода не требуют, – рассказывает Канагат Какиров. – Чистка, корм, морозов не боятся, пух и жир хорошо защищают птицу.

Начальник гусиной фермы раньше птицеводством не занимался. Все больше традиционный скот – овцы, лошади. Гусей только дома держал, как все. Но когда ему предложили попробовать, согласился. Ездил на учебу в Челябинскую и Курганскую области. Оттуда привезли две породы: линда и губернатор. Первая более прихотливая, но и вес у птицы больше. Зато губернатор, хоть немного проигрывает в массе, весьма комфортно чувствует себя в наших суровых условиях. Какиров говорит, что, наверное, в будущем будут одного губернатора разводить. 

Олеся Кованова работает на ферме уже два года, Татьяна Крылова только пришла. Женщины довольны: пока их мужья зарабатывают в поле, они тоже 
не сидят без дела. И доход в семью, и пенсионные отчисления идут. 

Масштабно начали

Гусеферма в мендыкаринском селе Харьковское была образована в 2014 году. Инициировал ее создание директор предприятия Еркин Буканов. В советское время в совхозе гусиная ферма работала. Закрыли ее в девяностые. Помещения оставались, их восстановили, приобрели инкубаторы, гусей. Сразу масштабно начали – каждые десять дней выводили по пять тысяч птенцов.

Сегодня на ферме живут 9,5 тысячи гусей. Три тысячи из них – маточное поголовье. И полторы тысячи гусаков. Вообще в маточной группе на трёх гусынь положен один гусак. Но начальник фермы оставил больше, подстраховался. В зимнее время яйца в инкубатор не закладывают, активный период начинается в начале марта. 

– Оплодотворенное яйцо не более десяти дней хранить можно, – говорит Канагат Какиров. – После этого уже в инкубатор закладывать смысла нет. Вообще чем раньше, тем лучше.

Он рассказывает, что самое хлопотное время – весна и лето. Когда идут выводки гусят, работники фермы заняты постоянно, хлопот много. Его же главная задача – следить за маточным поголовьем. Нужно смотреть, чтобы гуски не были обделены вниманием самца, вовремя менять самок в репродуктивном периоде. У маточного поголовья даже рацион особый – специальный комбикорм, обогащенный витаминами. А еще специально для гусей хозяйство выращивает на сено траву козлятник. Её складывают копнами, гуси зимой щиплют листы. В общем, вкладывать средств нужно немало. Выгодно ли это? 

Цель не в прибыли

По словам директора ТОО «Агрофирма Каркын» Еркина Буканова, ферма в копилку предприятия приносит небольшие деньги. Он говорит, что рекомендовал бы заниматься небольшими фермами в качестве семейного бизнеса. Там другая рентабельность и другая доходность. В Казахстане гусеводство находится в зачаточном состоянии, гусиное мясо востребовано сезонно, в основном зимой, перед новогодними праздниками. Реализует гусеферма в Харьковском в основном яйца и молодняк – гусят. Ареал поставок не ограничивается областью: покупатели со всего Казахстана приезжают, россияне закупают яйца для закладки в инкубатор. 

– Мы не ставили целью сделать эту ферму прибыльной, – говорит Еркин Сайранович. – Восстанавливали ее для того, чтобы создать рабочие места. Целью было занять людей, потому что мужское население занято практически постоянно, а вот женщинам работы не хватает. 

В этом ТОО слова «социальная поддержка» звучат не для отчетов. Работники предприятия получают бесплатно по две тонны отходов, уголь, дрова, сено. И это при том, что зарплаты у тех же механизаторов приличные – в год более двух миллионов тенге выходит. Плюс предприятие постоянно вкладывает средства в местные социальные объекты – школу, садик, Дом культуры. Поэтому Харьковское отличается своей многолюдностью. И проблем с кадрами в ТОО нет.

Гусиная ферма и рыбное хозяйство появятся в Акмолинской области

22 Ноября 2019 12:00

КОКШЕТАУ. КАЗИНФОРМ – Гусиная ферма и рыбное хозяйство появятся в скором времени в Акмолинской области. Это лишь несколько проектов, которые планируют реализовать в регионе израильские инвесторы, передает корреспондент МИА «Казинформ» со ссылкой на пресс-службу акимата региона.

По информации ведомства, аким Акмолинской области Ермек Маржикпаев провел встречу с президентом израильской компании Amos VP Agro LTD.

«Иностранный инвестор Владимир Полевой предложил рассмотреть возможность строительства на территории области гусиной фермы с производственной мощностью 10 тысяч тонн мяса в год. Также компания намерена построить рыбное хозяйство по производству лосося. Общая стоимость инвестиционных проектов оценивается порядка 100 млн долларов», — отметили в ведомстве.

Реализация проектов не требует государственных гарантий. Объем зарубежного финансирования составит 85%. В дальнейшем компания планирует увеличить портфель своих проектов в регионе.

«Мы высоко ценим вклад иностранных инвесторов в экономику страны, в обеспечение ее устойчивого развития. Формирование благоприятного инвестиционного климата было и остается в числе наших главных приоритетов», – сказал Ермек Маржикпаев, подчеркнув, что акимат области максимально открыт для сотрудничества и готов оказать содействие в вопросах, связанных с реализацией проектов.

По итогам встречи был подписан меморандум о сотрудничестве в сфере сельского хозяйства между акиматом Акмолинской области и компанией Amos VP Agro LTD.

«Акмолинская область в масштабе страны производит 40% грузовых автомобилей, 35% — золота, 10% — урановых соединений, 24% — мяса птицы, 16% — пищевого яйца, 11% — муки и молока», — добавили в пресс-службе акимата области.

Казахстанский гусь полетел в Россию

В прошлом году карагандинская птицефабрика «Возрождение XXI век» стала одним из немногих предприятий Казахстана, сумевшим начать экспорт мяса в Россию. При этом, мясо на экспорт пошло особенное — тушки гуся.  

Гусиная ферма «Возрождение XXI век» появилась на окраине села Уштобе в 3 км от Караганды в 2012 году. Тогда братья Валерий и Сергей Сергины купили 3 тыс. га земли с останками некогда процветавшей птицефабрики и решили ее возродить.

Работая на голом энтузиазме и практически не имея никакой государственной поддержки, за четыре года предприниматели смогли поставить предприятие на ноги. Четыре года работали на внутренний казахстанский рынок. Но в прошлом году сложились благоприятные условия для выхода на рынок соседней страны, когда Россия запретила ввоз продуктов из Европы. Поставки гуся, до этого шедшие в основном из Венгрии, нужно было чем-то заменять. Представители крупной торговой сети сами вышли на братьев Сергиных, поскольку были наслышаны о качестве «Золотого гуся Сары-Арки». Приехали в Караганду, оценили все своими глазами и предложили долгосрочный контракт. И хоть у «Возрождения XXI век» не было проблем со сбытом и в Казахстане, предприятие решило не упускать шанс закрепиться на новом направлении.

— Стадо у нас в прошлом году было порядка 14 тыс. голов, — говорит Сергей Сергин корреспонденту издания «КазахЗерно. kz». — В общей сложности мы получили после забоя около 70 тонн мяса. Половину оставили для казахстанского рынка, а вторую половину фурами отправили в Москву, в распределительный центр торговой сети, охватывающей 75 городов России. Так бренд «Золотой гусь Сары-Арки» узнали от Калининграда до Иркутска! Я сам был у друзей в Воронеже под Новый год, видел наш товар в магазинах. Причем, продавался он недешево, но шел хорошо.

Одним словом, сотрудничество состоялось. Российские партнеры выполнили все свои обязательства, полностью расплатились по контракту. Казалось бы, все отлично. Но подвел разразившийся в России экономический кризис. Курс рубля рухнул почти в два раза, и от этого просчитанной заранее прибыли «Возрождение XXI век» получить не смогло. Но братья Сергины не унывают, поскольку всегда с оптимизмом смотрят в будущее. Главное в том, что они смогли наладить перспективное партнерство. В нынешнем году сотрудничество с торговой сетью будет продолжено, и теперь уже, после стабилизации ситуации с курсами валют, есть надежда на экономическую оправданность мясного экспорта.

Чтобы снизить риски и повысить устойчивость своего предприятия, братья параллельно с производством мяса отрабатывают и другие направления гусиного бизнеса. Одно из них — продажа суточных гусят. Впервые этим они занялись весной 2013 года. И сразу вызвали ажиотаж у сельчан. Желающих купить птенцов, чтобы потом откормить их в своих хозяйствах, оказалось очень много. За сезон ферма продала 30 тыс. гусят. На новый уровень это направление работы братья Сергины рассчитывают вывести, построив собственный инкубатор. Пока приходится пользовать чужим, и это не особо выгодно. Если же будет свой, то на его базе «Возрождение XXI век» сможет создать региональный Центр водоплавающей птицы, обеспечивая суточными гусятами не только Карагандинскую область, но и все соседние. Для сельчан это будет серьезным подспорьем, поскольку выкормив за лето гусей на продажу, можно получить чистой прибыли 3 — 4 тыс. тенге с каждой птицы, либо же обеспечить мясом собственную семью.

На инкубатор нужны деньги, которых у гусиной фермы пока нет. Также как и на профессиональный убойный цех. Это сдерживает расширение своего стада. В планах увеличить его в два раза с нынешних размеров, до 30 тыс. голов. Но без убойного цеха забить вручную столько птицы нереально.

Что удалось сделать, так это купить свой цех по производству кормов. В результате  расходы снизились на 20%, а качество питания птицы выросло. Следующий этап — начать выращивание фуража, чтобы его не приходилось закупать. Многолетние травы сеять начали уже в нынешнем году, что также улучшило качество откорма.  

Что касается увеличения поголовья, то все возможности у «Возрождения XXI век» для этого есть. Сейчас здесь шесть птичников, но площади позволяют поставить еще 30. Весь вопрос в инвестициях и господдержке. Рассматриваются варианты привлечения инвесторов.

Еще одно направление работы гусиной фермы состоит в заготовке пера и пуха. Это ценное сырье для производителей зимней одежды, и спрос на него велик. Причем, есть возможность выйти на прямую работу с предприятиями в Европе, минуя посредников. Но для этого опять же нужны инвестиции для закупа оборудования по мойке и сушке пера и пуха. Без этого  — никак. В нынешнем году братья Сергины твердо намерены отработать это направление. Если не удастся купить профессиональное оборудование, будут изготавливать свое. Такой опыт уже есть — до сих пор птицеферма пользуется станком собственного изготовления по обдирке тушек.

— Вообще, при грамотном подходе гусь — это безотходное производство, — говорит Валерий Сергин. —  То есть только мясом, пухом и пером дело не ограничивается. Например, китайцы готовы покупать гусиные лапки и очищенные головы, которые у них считаются деликатесом. Думаем и над этими вариантами.

Ну, а что касается основного направления работы фермы, производства мяса, то забой уже начался. Продлится он до конца ноября. Тогда упаковки с брендом «Золотой гусь Сары-Арки» опять появятся на прилавках 75 городов России, а также в казахстанских магазинах. Как раз к рождественскому и новогоднему столу.

---

Сергей Буянов

Газета «КазахЗерно. kz»

---

Казахстан: На ферме гуси гоготали…

Около 20 тонн гусиного и утиного мяса поставляет на рынок ТОО «Golden Goos». Чтобы выяснить, как птицеводы справляются со своей «белоголовой гвардией», корреспонденты «Мегаполиса» отправились на гусиную ферму.

Появление в птичнике фотографа взволновало пернатых. Хлопая крыльями, они убегали и уплывали от гостя подальше. Гуси никак не хотели позировать перед камерой, и представителю прессы пришлось истоптать километры помёта, чтобы получить хоть какие-то кадры. Уставший от погони за птицами Олег присел на островке. И тут гусиное любопытство взяло вверх. Первыми к человеку с камерой подплыли «авторитеты» стаи. После первой гусиной волны подгребла новая партия, а минут через пятнадцать эти ластоногие общались с фотографом, как с родным. Олег отмахивался от любопытствующих «агрессоров», объясняя, что хотел бы их заснять в полёте. Но гуси отвечали только наглым гоготанием.

— Они у вас совсем не летают? – спросила я, наблюдая за мытарством фотокора.

— Крылья у гусей, конечно, подрезаны, но они иногда пытаются летать, – ответил директор ТОО «Golden Goos» Булат Ахметов (на фото). – Как только поднимается ветер, они воображают себя перелётными. У меня в сотовом телефоне есть уникальные кадры, на которых мои гуси парят, словно орлы. Особенно хороши гусаки после любовных игр с гусынями: грудь вперёд, шею вытянут, крылья по сторонам раскинут. В общем, в этот момент они очень гордятся собой.

— А что вы можете сказать про гусиную верность?

— Обычно в их семьях один самец и три самки. Если гусынь меньше, то гуси их топчут буквально до смерти. Они ещё те садисты. Если не получают от дамы того, что хотят, кусают их за шею и топят в пруду, пока та не сломается. Избыток барышень тоже ни к чему хорошему не приводит. Они начинают драться за гусаков. Причём очень жёстоко: схватит свою соперницу клювом за крыло и бьёт что есть мочи своими крыльями по её гусиной морде. Так что здесь баланс нужен. Зато если семья уже создана, то «налево» пернатые не ходят.

— То есть вам нужно точно знать, сколько девочек и мальчиков в птичнике. Как же вы определяете пол пернатых?

— Держим в руках, отпускаем: если побежал – то гусак. Если побежала – гусыня, – пошутил директор. – На самом деле взрослых птичек и по внешнему виду можно определить: гусак более крупный, шея у него длинней и голова больше. Селезня от утки легко отличить по хвосту. У селезня хвостик раздвоенный, как распальцовка у «новых русских». У самочки хвост ровненький, прямой. А с маленькими гусятами сложнее. Есть несколько способов определения пола у молодняка. Мы в основном по клоаке работаем.

— Как это?

— Отогнув хвост вниз, пытаемся раздвинуть клоаку и ищем там пенис. У малышей он совсем маленький, а у взрослого гуся – от 5 до 7 см в виде спирали.

— И что? У вас есть специалисты, которые этим занимаются?

— Мы все тут специалисты. Я вообще здесь и директор, и ветеринар, и инженер по оборудованию. Закончил механико-математический факультет КазГУ, знаю несколько языков программирования, но, видимо, моё призвание – это сельское хозяйство. Сначала покопался в Интернете, изучил виды гусей и уток, определил самые подходящие для наших условий. Первых гусят мы закупили в 2009 году в Павлодаре. Помню, зима была, мороз, и их пришлось перевозить на спецмашине. Пока они путешествовали, мы готовили для них помещение, старались, чтобы температура там соответствующая была. Потом ухаживали за этими пернатыми 24 часа в сутки, не спали. Работницы варили куриные яйца, крошили их вручную ножом, чтобы покормить малышей. И вот он результат…

В это время, переваливаясь с ноги на ногу, к сетке подошёл гусь. Он словно проверял, всё ли в порядке с хозяином. Его крылатые товарищи резвились в пруду с фотографом, который, стоя по колено в воде, пытался поймать интересные кадры (одна из птичниц выдала ему сапоги). Кстати, пруд в таком случае – это часть реки и её прибрежная зона, огороженные сеткой. Вода там проточная, и, по словам директора, это одна из причин того, что его птицы не болеют. Кроме того, пернатых периодически пасут на пастбищах.

— У вас здесь нет охранников?

— Они нам не нужны. Стоит только появиться чужаку, как пернатые поднимают такой шум, что никакая сигнализация не сравнится. Гуси таким образом когда-то спасли Рим. Иногда, правда, наведываются к нам лисы, степные коты и даже волки. Как-то в птичник забрался волчара. Гуси, конечно, отбивались: щипали его, били крыльями. Но с десяток гусаков он повалил. Пришлось застрелить серого вора.

— Сколько сейчас у вас гусей?

— Точную цифру называть не буду, потому как суеверный. Скажу только, что несколько тысяч.

— А почему вы решили заняться их разведением?

— Во-первых, такой продукции на нашем рынке мало. А ведь двухмесячный гусь даёт 3-4 кг мяса. Пять-шесть гусей – почти один баран. Получается, оборот выше, средства окупаются быстрее. Выгоднее. Просто мы, казахи, не приучены к птицеводству.

— Вы планируете расширяться?

— Если у нас будет больше птиц, возникнут проблемы с кормами. Нормальный гусь съедает 300 г зерна в день. Плюс ему надо ежедневно 1-1,5 кг травы.

— Но вы же входите в состав агропромышленного холдинга «Динара», в котором есть зерновое хозяйство?

— Там тоже учёт ведут. Чтобы зерно получить, нужны затраты на солярку, оборудование и зарплату работникам.

— По себестоимости его получаете?

— Нет. У нас взаиморасчёт. Где-то мясом с ними рассчитываемся…

— А какие расходы нужны, чтобы вырастить одного гуся?

— У нас рынок нестабильный, общие расходы трудно подсчитать. Зерно в прошлом году скакнуло в цене. Одно яйцо в момент закладки стоит один доллар. Чтобы его вывести, 29 дней нужно держать его в инкубаторе. А это большие затраты на электроэнергию. Первые дни гусёнок съедает от 20 граммов зерна, затем рацион меняется, объёмы увеличиваются.

— Что бы вы посоветовали крестьянину, который только планирует начать подобный бизнес?

— Здесь главное — не лениться. Мы привезли большую партию гусят, поэтому у нас были большие расходы на транспортировку, подготовку помещения. Инкубатор на тысячу яиц стоит где-то тысячу долларов. А если начинать с 200–300 голов, то затрат таких не нужно. На сегодняшний день у нас распроданы все птенцы, и спрос на них всё время растёт. Ребята, которые закупали у нас гусят и утят, звонят, советуются. Мы у них перенимаем какие-то нововведения. А вообще, если бы местные жители взяли себе хотя бы по десять гусиков для откорма, то проблем с мясом и безработицей в регионе не было бы. У нас ведь большая проблема с кадрами. Молодёжь не хочет работать на селе. Я, например, стимулировал молодых ребят, как мог. Дарил им сотовые телефоны и даже готов был выдавать своего рода стипендию, чтобы они учились в вузе. Но, увы, это не помогло.

— Если не секрет, то какая зарплата у ваших работников?

— Зарплата у нас одна из самых высоких в регионе – 30-35 тысяч тенге…

Тут к директору подошла птичница:

— Они уже яйца в воду роняют. Может, хватит их фотографировать?

Фотокора вытащили из птичника, и мы отправились в инкубатор.

— Насколько мне известно, гусиная печень является деликатесом, и в ресторанах фуа-гра очень дорого стоит, – продолжила я разговор.

— Да мы эту фуа-гру каждый день едим. Солим, перчим, нанизываем на палочку и поджариваем на костре.

— Почему же вы этот деликатес в рестораны не поставляете?

— Печень должна сразу продаваться. Если она два-три дня постоит, то фуа-гра уже не получится. Мы пытались договориться с ресторанами. Но, например, владелец китайского ресторана требует печень килограммовых уток, маленьких. Да и везти 1-2 пакетика с печенью в ресторан не выгодно. Перевозка дороже обойдётся.

— Подушки из гусиного пера тоже дорогие…

— Мы обрабатываем перья, можно сказать, дедовским способом. Я хотел купить цех по переработке пера, но за него слишком много денег просили. Да и технологии там применяются ещё со времён Советского Союза…

Наконец мы дошли до зимовки гусят. В тот момент она пустовала. В углу стояли новенькие кормушки, сбитые из досок. А на перегородках висели новогодние гирлянды. Видимо, чтобы гусятам холодной зимой веселее было. Из дальнего помещения вышла работница фермы и вынесла корзину с яйцами.

— Какие они большие! — восхитилась я.

— Где-то в 3-4 раза больше куриных.

— Почему я не вижу их на рынке?

— Их ни у кого нет. Я, например, на рынок их не вожу, мне самому не хватает…

Сам инкубатор мы видели только с порога, внутрь помещения нас не пустили. Впрочем, ничего интересного там нет.В завершение экскурсии директор птицефермы сам лично приготовил нам гуся. Журналисты пытливо наблюдали за тем, как он разделывал ощипанную тушку. Порезанный на кусочки гусь шкворчал в казане. Аромат жареной птицы дразнил желудки, и мы, разморённые на солнце, словно в бреду повторяли слова г-на Паниковского: «Крылышко! Шейка! Ножка!»…

— Жестковат! – вынес свой вердикт Олег, отрывая мясо от кости зубами.

— А мне мягкий кусочек попался, – заспорил директор. – Конечно, надо было подольше его тушить, но боюсь, после двух-трёх часов ожидания кто-нибудь из вас погиб бы от голода…

P.S. Репортаж подготовлен в целях продвижения реализации программы создания продовольственного пояса вокруг южной столицы Казахстана.

При большом желании и правильном подходе

К идее разведения гусей как к бизнес-проекту сельский предприниматель Жаксылык Азнабаев из района Биржан сал пришел не вдруг и не сразу. Понимал, дело хоть и рентабельное — на рынке гусиного мяса практически нет — но очень уж хлопотное. Тем не менее перелопатил кучу литературы, взвесил свои возможности, все риски и засучил рукава.

Все началось с того, что в 2018 году предприниматель на собственные средства приобрел 600 голов маточного гусиного поголовья. Через год, взяв льготный кредит на развитие собственного дела в рамках проекта «Бастау» по второму направлению Программы развития продуктивной занятости и массового предпринимательства на 2017-2021 годы «Еңбек», выкупил два дома для будущей гусиной фермы. Так на окраине Степняка возникло настоящее гусиное царство. Взял на работу двух помощников и процесс, что называется, пошел. При большом желании, правильном подходе выращивание гусей может стать основным заработком в селе, уверен Жаксылык Азнабаев. Одно обстоятельство сыграло против планов сельчанина — слишком поздно был выделен ему кредитный займ. Брал с целью приобрести дома и оборудовать их под инкубатор, брудер, куда помещаются только что вылупившиеся птенцы, чтобы подготовиться как следует к зиме, а деньги получил только в декабре…

К слову, подъехав к гусиному царству Жаксылыка Азнабаева, мы увидели и огороженный вместительный курятник. Из полученной прибыли, делится он, приобрели 700 голов кур немецкой породы ломан уайт. Оказывается, за яйценоский период курица-несушка способна снести около 350 яиц. Более того, куры этой породы продолжают откладывать яйца и зимой.

Его гусиный бизнес-проект развивается в двух направлениях — это инкубация яиц, продажа инкубационных яиц и гусят, и второе направление — разведение гусей на мясо. По словам предпринимателя, гусят они реализуют трехсуточными. За это время малыши успевают окрепнуть. Только что вылупившихся птенцов помещают в брудер — специально оборудованные полки-стеллажи с поилками, со свежей подстилкой из опилок, над каждой расположена лампа для обогрева, подкармливают их пророщенным ячменем, для лучшего самочувствия и роста, в корм добавляют витамины. Так что к покупателю молодняк попадает уже, как говорится, с хорошим товарным видом. Отбоя от покупателей у предпринимателя нет, гусята расходятся по всему району и не только.

Разумеется, не только продажа гусят заботит сельского бизнесмена. Он предусмотрел у себя условия и для дальнейшего выращивания птиц, откармливая их на мясо. Продолжая самостоятельно расширять собственные знания, занялся селекцией, решив повысить мясную продуктивность гусей путем межпородного скрещивания. Для этого, съездив в города Алматы, Шымкент, Тараз, приобрел породистых гусаков. Проделанная предпринимателем кропотливая селекционная работа, казалось бы, должна дать свои плоды. Результат есть, однако пока наладить на постоянной основе реализацию на рынках района, близлежащих столицы и областного центра мясистых гусиных тушек у него не получается. Попытаемся объяснить почему.

Как известно, одним из объективных показателей питательной ценности мяса является его химический состав, который зависит не только от породы, пола и возраста птицы, а также от условий кормления и содержания. И если с кормлением, как бы ни было дорого приобретать корма, Жаксылык справляется, к примеру, начал выращивать кормовую свеклу, то с условиями летнего содержания поголовья гусей у него проблемы посерьезнее. И первая и самая главная — отсутствие поблизости водоема. А ведь летом основной рацион гусей — трава, отличное дополнение к условиям содержания птицы-конечно же, водоем.

Жаксылык делится, что два предыдущих года, получив на то разрешение, вывозил свое пернатое стадо на расположенное в семи километрах отсюда небольшое озерцо, спрятавшееся за сопками. «Этот участок земли в 20 га — идеальное место для пастьбы гусей, потому что все посевы от него на расстоянии примерно одного километра, впрочем, гуси больше чем на 200 метров от воды не отойдут. Купил специально передвижной жилой вагончик для рабочих, которые находились все лето рядом с гусями. К примеру, в прошлом году мы вырастили там 1000 голов мясных гусей и реализовали на столичных рынках. Однако больше мне не разрешили вывозить туда гусей. В ответ на все свои просьбы я все это время слышу одно: решим. Понимаю, земля кому-то принадлежит, но ведь тот клочок земли в 20 га, который я прошу мне выделить, не пригоден ни для посевов, ни как сенокосное угодье, ни как пастбище, поскольку слишком мал для всего этого. А для содержания гусей подходит идеально. Словом, хожу я безрезультатно по инстанциям со своим земельным вопросом уже третий год», — эмоционально рассказывал наш собеседник. По его словам, о его затруднительном сегодняшнем положении хорошо известно в районном акимате.

Проблему сельского предпринимателя в районном акимате, действительно, знают. Это подтвердил нам при встрече заместитель акима района Карбай Шаймерденов, к которому мы в тот же день обратились за комментарием. «Поднятый им вопрос находится на стадии окончательного решения. В настоящее время мы по поручению акима района ведем переговоры с хозяином земли, которого мы, наконец, нашли и просим его, чтобы он уступил именно эти 20 га с природным водоемом в пользу Ж. Азнабаева. Думаю, вопрос исчерпан и положительно решится уже в ближайшее время, потому что буквально на прошлой неделе состоялся разговор по этому поводу», — отметил заместитель акима района.

Мы тоже очень надеемся, что проблема Жаксылыка Азнабаева, с горечью в голосе делившегося с нами о ней, наконец-то, решится. И самое главное, чтобы ждущего окончательного вердикта предпринимателя, сразу же проинформировали. Ведь потребность в обратной связи с государственными органами важна для каждого из нас, тем более для предпринимателя, который только начинает вставать на ноги. Именно сейчас ему нужна крепкая поддержка со стороны чиновников, чтобы его желание работать в том числе и на благо родного района как налогоплательщика и социально ответственного бизнесмена только крепло.

Источник apgazeta.kz

Заметили ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

12 тонн гусиного мяса реализовал по Казахстану кооператив из СКО

Производственный кооператив «Красный Яр» в Кызылжарском районе Северо-Казахстанской области расширил поголовье гусиного стада до 3000 тысяч штук и в прошлом году уже смог реализовать по всему Казахстану 12 тонн гусиного мяса, передает корреспондент BNews.kz. 

Как рассказала председатель кооператива «Красный Яр» Юлия Шалаева, все началось  с созданного с мужем ИП, взяли по Государственной программе «Дорожная карта занятости» кредит 3 млн тенге и закупили в Башкирии гусей породы «Линда» и досрочно погасили его в течение года, в прошлом году взяли кредит 5 млн тенге.

«Породы таких гусей у нас нет, они набирают вес до 7-9 кг и поэтому дополнительно закупили еще племенное стадо, чтобы уже были свои гусята. Рынок у нас большой мы реализуем по всему Казахстану, начиная с Алматы и кончая Атырау. В прошлом году мы реализовали 12 тонн гусиного мяса. У нас сейчас создан кооператив, но планируем привлечь еще 17 человек, что даст нам возможность расширить поголовье, но самое главное приобрести с помощью государства инкубатор по льготному субсидированию на 45 тыс яиц. Тогда у нас будет свое поголовье гусей. Кстати, гуси очень красивые белые, большие и похожи на лебедей», — поделилась Ю. Шалаева.

Как говорит Юлия, место для гусиной фермы выбрали очень хорошее, рядом озеро и гуси целый день плавают, питаются свежей травой и быстро набирают вес. Также в кооперативе есть утки, индоутки и бройлеры.

В планах кооператива построить инкубаторий и убойный цех, а также решить вопрос по экспорту гусиного мяса в Россию.

Как отметил эксперт департамента сельскохозяйственной кооперации Министерства сельского хозяйства РК  Ильяс Досхожаев,  создание кооператива позволит трудоустроить 20 человек и увеличить рынок сбыта.

«В Северо-Казахстанской области создано 129 кооперативов, из них 33 по закупу молока, 3 по откармливанию бычков, 1 кооператив по птицеводству и сейчас создается кооператив по пчеловодству. Кооператив будет иметь льготное субсидирование на приобретение поголовья и технику», — И. Досхожаев.

В Казахстане построят большую гусиную фабрику

В Атырауской области Казахстана началось строительство крупной птицефабрики, которая будет производить гусиное мясо.

На первом этапе завод будет иметь мощность около 2 000 тонн (т) в год, но в будущем проект может быть расширен. Эксперты говорят, что это один из первых крупных проектов по производству гусиного мяса в Казахстане.

«Это действительно уникальный проект для Казахстана, где промышленное разведение гусей до сих пор практически отсутствует», — сказал Гульнар Аскаваров, пресс-секретарь администрации Атырау. «Также мы планируем построить завод по производству 2600 т куриного мяса. После завершения строительства проект покроет более 60% потребностей региона в мясе птицы. В настоящее время почти все потребление обеспечивается за счет импортных поставок. из других областей Казахстана, а также из-за границы ».

По предварительной информации, общая инвестиционная стоимость проекта составит около 5,5 млрд тенге (30 млн долларов США), и он начнет работать к середине 2015 года.

«Рынок мяса утки и гуся в Таможенном союзе России, Беларуси и Казахстана оценивается примерно в 100 000–110 000 тонн в год, из которых 70 000 тонн приходится на Россию.Большинство прогнозов предсказывают, что объем может удвоиться к 2020 году, что обеспечит производителям хорошую прибыльность », — сообщает аналитическое агентство« Агроруком ».

Ожидается, что проект окупится очень быстро — в течение трех-четырех лет, что может привлечь дополнительные инвестиции в этот сегмент. птицеводства в Таможенном союзе, особенно от иностранных предприятий.

«Нишевые продукты с небольшими объемами производства часто обеспечивают более высокую рентабельность. Учитывая перенасыщение рынка курятины и падение рентабельности в этом секторе, нишевые продукты, такие как утка, гуси и перепел, могут существенно помочь птицеводам в финансовом отношении », — сказал , член Общественного совета при Министерстве Российской Федерации. Сельское хозяйство.

По оценкам «Евродона», крупнейшего в настоящее время производителя индейки в России и Таможенном союзе, владеющего рядом предприятий по производству утиного мяса, рентабельность в секторе [утиного и гусиного мяса] в 2013 году составила 30-35%, в то время как Средняя маржа по куриному мясу составила 10-15%, свинине 20-23% и индейке 25%. В 2014 году эти цифры могут измениться, поскольку многие производители сообщают о падении рентабельности в большинстве секторов производства мяса из-за общих экономических проблем внутри стран.

Производство мяса птицы в Казахстане демонстрирует значительный рост

Казахстан стремится к 2027 году увеличить внутреннее производство мяса птицы в четыре раза по сравнению с текущим уровнем до 740 000 тонн в год. Руслан Шарипов, председатель Союза птицеводов Казахстана, считает, что его страна станет крупнейшим экспортером мяса птицы в Центральной Азии.

По словам г-на Шарипова, в птицеводстве Казахстана наблюдается значительный рост производства. Ожидается, что в 2018 году внутреннее производство достигнет 230 тысяч тонн, что на 50 тысяч тонн больше, чем в 2017 году, и на 80 тысяч больше, чем в 2016 году.В 2019 году ожидается значительный рост производства, поскольку недавно запущенный птицефабрика «Макинская» — крупнейшая птицефабрика в Центральной Азии с проектной производственной мощностью 50 000 тонн в год — должна заработать в полную силу.

Руслан Шарипов, председатель Союза птицеводов Казахстана, считает, что экспортный потенциал птицеводства Казахстана огромен. Фото: РАДМИР

Производство мяса птицы увеличилось втрое

Производство мяса птицы в Казахстане почти утроилось за последнее десятилетие, и местные фермеры готовы повторить их успех в ближайшие годы.Основными экспортными рынками являются соседние страны Таджикистан, Туркменистан и Кыргызстан. Остальные — Китай и страны Персидского залива. Для достижения поставленной цели отрасли потребуется текущая государственная поддержка для продолжения.

Государственная помощь в выращивании бройлеров и несушек

В течение последних нескольких лет правительство тратило в среднем 18 миллиардов тенге (50 миллионов долларов США) в год на поощрение инвестиционной активности как в производстве мяса бройлеров, так и в производстве яиц в стране. Казахстанские фермеры произвели 5 штук.2 млрд яиц в 2017 году и полностью удовлетворили внутренний спрос. Как следствие, правительство планирует отказаться от субсидий яичной промышленности в 2019 году, но государственная помощь по-прежнему будет предоставляться бройлерным хозяйствам.

«Правительство выделяет прямые субсидии существующим производителям, плюс возмещение капитальных затрат новым производителям, когда они строят новые фермы. Мы призываем правительство расширить государственную поддержку за счет создания Национального кормового фонда, в котором птицеводы могли покупать кормовые зерна по гарантированным ценам.Это снизит риски волатильности цен на внутреннем рынке зерна », — сказал Шарипов.

Уничтожение импортеров США

казахстанских фермеров готовы к борьбе с поставщиками мяса птицы из России и США. В 2017 году в страну было импортировано 172 тысячи тонн мяса бройлеров, в том числе 140 тысяч тонн замороженной птицы из США. Местные компании называют домашнюю птицу из США «ножками Буша», что является преобладающим термином в постсоветских государствах, обозначающим четвертины куриных ножек из Северной Америки.Местные птицеводы считают, что качество этих продуктов крайне низкое. «Нам приходится конкурировать на внутреннем рынке с импортной птицей, залитой водой и фосфатами. Это широко распространенная практика, направленная на увеличение общего веса мяса бройлеров и, как следствие, на продажу его с большей прибыльностью на рынке », — пояснил г-н Шарипов.

Производство мяса птицы в Казахстане почти утроилось за последнее десятилетие, и местные фермеры готовы повторить их успех в ближайшие годы.Фото: Владислав Воротников

Импортная птица: пересмотреть действующий стандарт по содержанию воды

Союз птицеводов Казахстана подал обращение в правительство страны с просьбой пересмотреть действующие стандарты содержания влаги в импортируемых продуктах из птицы, а также ограничить импорт мяса бройлеров с содержанием фосфатов. Это предложение уже поддержал министр сельского хозяйства Казахстана Умирзак Шукеев.В случае одобрения это не только защитит внутренний рынок от «недобросовестной конкуренции», но и защитит граждан страны от товаров довольно низкого качества. Казахстан взял на себя обязательства продолжать импорт мяса птицы в соответствии с условиями своего членства в ВТО, но страна по-прежнему может ограничивать импорт, вводя барьеры, связанные с безопасностью. Пока неясно, когда могут быть приняты какие-то реальные меры.

Халяль и органические продукты

Казахстан является мусульманской страной и планирует экспортировать сертифицированную по стандартам халяль продукцию, прежде всего, в другие мусульманские страны, по словам Руслана Шарипова.В мире не так много мусульманских стран, способных экспортировать продукцию из птицы, поэтому Казахстан планирует заполнить эту нишу и удовлетворить растущий спрос на мясо бройлеров на таких рынках, как Иран и Афганистан. «Казахстан — страна-производитель зерна, и мы можем позволить себе кормить наших бройлеров чистым зерном. Мы считаем, что это наше главное конкурентное преимущество на внешних рынках, так как наша продукция имеет лучшие вкусовые параметры по сравнению с другими странами, поэтому она будет пользоваться большим спросом у покупателей », — сказал г-н Шарипов.

Например, основной производитель мяса индейки в стране, птицефабрика ТОО «Ордабасы Кус» продает почти 40% всей своей продукции в Москве и Московской области, где покупатели, вероятно, обладают самым изысканным вкусом в Евразийском союзе. В Казахстане, входящем в Евразийский экономический союз, действуют очень строгие ветеринарные правила выращивания бройлеров. Местные птицеводы не используют стимуляторы роста или генетически модифицированные организмы для кормления своих птиц. «У нас уже есть халяльные сертификаты, а органические сертификаты — это следующий этап.Производя экологически чистую курицу, мы можем продавать ее большему количеству покупателей и по более высоким ценам », — сказал г-н Шарипов.

Поскольку производство яиц удовлетворяет национальный спрос, правительство рассматривает возможность сокращения государственной поддержки. Фото: Владислав Воротников

Рост экспорта яиц

Помимо значительного увеличения производства мяса бройлеров, Казахстан также намерен увеличить производство яиц с 5,2 миллиарда в 2017 году до 7,5 миллиарда в 2027 году.Страна начала экспорт яиц в 2014 году, а в 2017 году зарубежные продажи достигли 280 миллионов. Через 10 лет казахстанские фермеры смогут продавать 2 миллиарда яиц и некоторые яичные продукты за пределы страны. Максим Божко, председатель Ассоциации производителей яиц Казахстана, подсчитал, что страна может легко увеличить годовое производство до 7,5 млрд яиц к 2021 году. Г-н Божко объяснил, что на данный момент это только вопрос достаточного спроса, и поэтому Министерство сельского хозяйства прилагает все усилия. открыть новые рынки сбыта яиц и яичных продуктов.

Разрешение на экспорт, согласно Божко:

• В 2016 году было одобрено экспорт яиц в Афганистан, а в 2017 году удалось поставить 180 миллионов яиц в эту страну.
• В 2018 году страна получила разрешение на экспорт яиц в Иран,
• В 2019 году разрешено продавать яйца в Китай.

Это выведет яичную промышленность в Казахстане на новый уровень развития. «Мы можем продавать в Китай от 300 до 400 миллионов яиц в год.Эта страна потребляет 400 миллиардов яиц в год, поэтому все, что нам нужно, — это небольшое окно. Это может быть Синьцзян-Уйгурский автономный район, граничащий с Казахстаном, где корма очень дорогие, а сельскохозяйственная деятельность практически отсутствует », — сказал г-н Божко местному новостному агентству« Капитал ».

Амбициозные цели для сектора переработки яиц

Когда речь идет о переработанных яичных продуктах, Казахстанская ассоциация производителей яиц ставит еще более амбициозные цели. Местные переработчики уже экспортируют жидкие яйца по 15 долларов за 20-килограммовую упаковку и яичный порошок по 100 евро за 12-килограммовую упаковку.Есть возможность экспортировать переработанные яичные продукты не только в Китай и арабские страны, но и в Южную Корею, Японию и даже в Европу. По оценкам Казахстанской ассоциации производителей яиц, экспортируя яйца и яичные продукты, Казахстан может получать до 120 миллионов долларов чистой выручки в год.

Требуемый маточный поголовье

Одной из проблем, которую все еще необходимо преодолеть птицеводству Казахстана, является отсутствие родительского стада. По данным Казахстанской ассоциации производителей яиц, страна импортирует около 80% суточных цыплят, в основном из России, и за последние несколько лет в этой области не было значительного прогресса.Местные фермеры тратят около 2,5 миллиардов тенге (7 миллиардов долларов) в год на импорт суточных цыплят, поскольку в стране недостаточно инкубаториев. Выступая на заседании правительства в июне 2018 года, Умирзак Шукеев подчеркнул, что с учетом нынешней ситуации национальное правительство может рассмотреть вопрос о выделении некоторой дополнительной государственной помощи тем инвесторам, которые выступят с проектом по строительству инкубатория в стране. Никаких дополнительных подробностей не сообщается, поэтому неясно, в какой форме может быть выделена эта помощь.

«У нас абсолютная импортная зависимость от племенного поголовья, а также от всевозможного оборудования для птицеводства. Мы должны платить за такие вещи в иностранной валюте и покупать их в России, Евросоюзе и Израиле », — сказал г-н Шарипов. Тем не менее, производительность в птицеводстве Казахстана растет, и по всем прогнозам эта тенденция только набирает обороты. По словам г-на Шарипова, средний убойный вес бройлеров составляет от 2,4 кг до 2,5 кг, и несколько лет назад он был ниже.Сейчас на птицефабриках Казахстана появляются новые высокопродуктивные бройлерные кроссы, и интерес к повышению эффективности производства очень высок. В принципе, в ближайшие годы не так много возможностей существенно снизить импортную зависимость от племенного поголовья, но этот фактор не сможет сдержать предстоящий рост отечественного птицеводства.

ТОО «Макинская птицефабрика»

ТОО «Макинская птицефабрика» — проект, реализуемый в рамках долгосрочной стратегии развития Группы компаний «Айтас» при поддержке Европейского банка реконструкции и развития, Венчурного фонда «Байтерек» и кредитных линий Банка развития Казахстана. .

Строительство птицефабрики началось в 2015 году в Буландынском районе Акмолинской области. Общая стоимость реализации проекта составляет 45,6 млрд тенге, что делает его крупнейшим инвестиционным проектом отрасли. В настоящее время в компании работает более 800 человек.

В Буландынском районе Акмолинской области уже введена в эксплуатацию первая очередь Макинской птицефабрики мощностью производства 25 000 тонн куриного мяса в год.Торжественная церемония открытия состоялась 28 сентября ^-го 2018 года в городе Макинск, расположенном в двухстах километрах от Астаны. В рамках праздничных мероприятий, приуроченных к этому событию, 220 сотрудников Макинской птицефабрики приготовили фирменный шашлык из курицы, длина которого составила 223 метра 65 сантиметров. Судьи Книги рекордов Гиннеса г-жа Паулина Сапинская приехала в Макинск специально для того, чтобы зарегистрировать новый мировой рекорд. Информация о регистрации мирового рекорда также доступна на официальном сайте Книги рекордов Гиннеса.

Первая производственная линия Макинской птицефабрики состоит из девяти производственных объектов, в том числе инкубатория, четырех бройлерных площадок, на каждой из которых по двенадцать птичников, птицефабрики, компостного участка и комбикормового цеха. Общая площадь всех построек на территории птицефабрики составляет 227 366,88 м ² . В целях соблюдения требований биологической безопасности и экологичности производственной деятельности компания использует высокотехнологичное и энергоэффективное оборудование на этапах производства инкубационных яиц, птицеводства, убоя птицы и производства мясокостной муки. .

С запуском второй линии с аналогичной производительностью (25 000 тонн мяса птицы в год) Макинская птицефабрика станет крупнейшим центральноазиатским производителем куриного мяса по объемам с мощностью переработки до 9 000 бройлеров в час. Основным продуктом деятельности птицефабрики является охлажденное мясо бройлеров. После ввода в эксплуатацию второй очереди производственные мощности предприятия позволят обеспечить до 15% от общего потребления мяса птицы внутренним рынком Казахстана (национальное потребление мяса птицы в 2017 году составило 341 000 тонн), что, в свою очередь, будет способствовать сокращению доли импортной продукции до 32.6% против нынешних 50,4%.

Помимо этого, Стратегическим планом группы компаний «Айтас» предусмотрена третья очередь Макинской птицефабрики, которая доведет производственную мощность предприятия до 100 000 тонн мяса птицы в год к 2023 году. В проект будут дополнительно инвестированы 100 миллионов долларов. В среднесрочной повестке дня компании — IPO.

Адаптация использования воды в сельском хозяйстве к изменению климата в постсоветском контексте: вызовы и возможности в Юго-Восточном Казахстане

Ирригационные системы в Корам и Караой

Основным источником воды для ирригационной системы Корама является Большой Алматинский канал [ Большой Алматинский канал ] (БАК) (рис.2 и 3) бетонный канал большой пропускной способности, который был построен в позднесоветский период для увеличения орошаемого земледелия в этом районе. Канал питается из Бартогайского водохранилища и управляется филиалом государственного предприятия, которому при Министерстве сельского хозяйства поручено управление водными ресурсами в сельском хозяйстве, КазВодХоза. Вода из БАК распределяется по питающему каналу в большой земляной первичный канал МК [ магистральный канал ] Курам, находящийся в ведении местной АВП. Выкопанный вручную в 1940-х годах МК Курам десятилетиями не ремонтировался (рис.3). Ряд шлюзов соединяет его с земляным внутрихозяйственным каналом [« внутрихозяйственный » канал ^{Footnote 4} ], фактически немногим больше канавы, и связанная с ней сеть канав [ арыки ], через которые вода направляется на поля. На шлюзах, соединяющих МК Курам с внутрихозяйственным каналом, устанавливаются примитивные водомеры (рис. 3), и вода распределяется по конкретным полям, открывая и перекрывая канавы мешками с песком и валунами.Распределение воды внутри хозяйства является обязанностью фермеров, хотя на практике это согласовывается совместно с главой АВП. Время от времени возникают разногласия, и отдельные фермеры, как известно, берут дело в свои руки, чтобы получить свою долю воды. Второй источник воды поступает из Теректи, горного ручья, который орошает участок пастбищ к западу от центра деревни и проходит по аналогичной системе канав. Фермеры, которые полагаются на этот источник воды, не сообщают о проблемах с орошением.

Рис. 2

Карта водной системы в Корам

Рис. 3

Водопровод в Кораме. По часовой стрелке сверху-слева: (1) БАК, (2) МК Курам, (3) водомер, (4) внутрихозяйственный канал и оросительная канава

Корамская АВП была создана в 2003 году нынешним главой администрации села и имеет офисы в здании администрации села [ акимат ]. Он действует как посредник между 740 местными фермерами и БАК.Фермеры заключают соглашение с АВП ежегодно в марте и согласовывают цену в зависимости от типа культуры и посевных площадей. Затем АВП заключает договор с БАК от имени фермеров и согласовывает дату поставки. Фермеры платят половину суммы авансом, а половину — в конце вегетационного периода. АВП также координирует ежегодное обслуживание фермерами районной ирригационной сети (МК Курам, вторичный канал и канавы) и контракты на выполнение тяжелых ремонтных работ. Директор и его шесть сотрудников на 80% финансируются за счет платежей фермера за воду и на 20% — за счет государственной субсидии.

В Караои воду для сельскохозяйственного производства получают из нескольких источников (рис. 4 и 5). Реки Каскален и Улькен Алматинка обеспечивают четыре пятых водоснабжения. БАК представляет собой еще один источник. Станция очистки городских сточных вод в Алматы обеспечивает воду для выращивания кормовых культур и распределяется по отдельному каналу протяженностью 18 км. Подземные воды также берутся из колодцев (в основном советских времен) и используются для животноводства на неорошаемых фермах.

Фиг.4 Рис. 5

Водная система в Караое. По часовой стрелке сверху-слева: (1) ледники в горах Заилийского Алатау, исток Улькен-Алматинки, (2) горящие тростники для очистки оросительных каналов, (3) водоем для сбора воды, (4) демонтированный советский бетонный оросительный канал

Вода из горных рек и БАК направляется через систему земляных первичных каналов, находящихся в ведении получастного производственного кооператива [ производственных кооперативов ] ПК «Или», и собирается в сеть прудов-коллекторов (рис.5). Вода распределяется из этих прудов через шлюзы в сеть земляных внутрихозяйственных каналов и оттуда в канавы на определенные поля (рис. 5). Как и в Кораме, ответственность за эти внутрихозяйственные каналы и канавы несут местные фермеры.

Ирригационная система Караоя отличается от Корама количеством задействованных субъектов. Местная АВП («Кос-Озен») охватывает пять сел и считается филиалом Или Ирригации, коммунальной службы [ городское коммунальное предприятие ], расположенной в райцентре Отаген батыр.Оросительная система Караои больше и более интегрирована по вертикали, чем система Корама. Местная АВП состоит из одного сотрудника, отвечающего за пять сел, который подотчетен Илий Ирригации.

Функционально это филиалы районной администрации. Совместно с АВП «Или Ирригация» заключает контракты с фермерами, действует как посредник для запросов на поставку от БАК и управляет годовым графиком орошения. Этот график орошения включает снабжение от первичных каналов и коллекторов.Орошение внутри фермы оговаривается между фермерами. Как и в Кораме, фермеры заключают контракты на поставку с «Или Ирригация» и оплачивают 50% стоимости воды в начале поливного сезона и 50% после сбора урожая.

Общие модели выявления проблем

Ключевые проблемы, выявленные во время семинара в Кораме, относились к одной из трех категорий: (i) водоснабжение (сроки, несоответствие и неясные правила подачи), (ii) плохая инфраструктура (состояние и обслуживание , отсутствие оборудования для измерения потребления) и (iii) высокие цены на воду.Проблемы, попадающие в эти категории, чаще всего упоминались в Упражнениях 1 и 2 и были оценены участниками семинара как самые высокие по сравнению с другими ограничениями, такими как изменение климата, методы обработки почвы, передача знаний или потери воды (Приложение).

Некоторые проблемы, отмеченные в Кораме, также были заметны в Караое, где участники были в подавляющем большинстве обеспокоены: (i) водоснабжением (неадекватность), (ii) плохой инфраструктурой (состояние и техническое обслуживание, но не оборудование для измерения потребления) и (iii) отсутствие поливной техники (капельное и дождевальное орошение) (Приложение).Эта последняя проблема, о которой не упоминалось в Корам, может быть объяснена наличием более крупных и механизированных ферм в Караое. Правила водоснабжения часто упоминались отдельными участниками, но при расстановке приоритетов в группах заинтересованных сторон им уделялось меньше внимания.

Изменение климата не воспринималось как значимое ни на одном из участков исследования: оно упоминалось лишь несколько раз субъектами, не имеющими непосредственного отношения к местному сельскому хозяйству (НПО и учеными). Однако было широко распространено мнение о сокращении притока воды на обоих участках.Согласно сообщениям, запасы воды в Бартогайском водохранилище были истощены в 2012 и 2014 годах, что повлияло на фермеров, зависимых от БАК. В Караое сообщалось об уменьшении запасов воды в Улькен-Алматинке и других горных реках. Фермеры и официальные лица АВП сообщают, что поток воды через эту речную систему уменьшился, небольшие каналы высохли, а некоторые водоемы-коллекторы стали настолько заилены, что стали практически непригодными для использования. Эти сообщенные сокращения противоречат мерам по сбросу в ненарушенных частях системы горных рек, указывая на то, что восприятие сокращения предложения происходит в контексте увеличения спроса.Анализ многолетних наблюдений за верховьями Улькен Алматинка с 1952 года показывает увеличение расхода во все сезоны, включая лето, по мере таяния ледниковых водосборов (Шахгеданова и др. , 2016). BAK просят предоставить увеличивающуюся площадь земель, поскольку сельское хозяйство продолжает восстанавливаться после краха 1990-х годов. Участок БАК, включающий Корам, орошает 9300 га земли; по сравнению с 3500 га в 1990-х годах, но все же меньше, чем 17000 га в советский период. Улькен Алматинка раньше орошала 3000 га в Караое, но теперь орошает только 1200 га.

Фермеры также упомянули изменение климата в отношении снежного покрова. В богарных зонах хороший год зависит от снега, лежащего на земле предыдущей зимой. Это становится все более проблематичным. Сообщалось, что первый снег зимой 2015–2016 гг. Выпал очень поздно, а температура воздуха зимой достигала 15 ° C, поэтому на земле оставалось мало снега.

Участники в Кораме (мелкие землевладельцы, государственные чиновники) подчеркнули неопределенность и отсутствие ясности в отношении существующих правил водоснабжения, в то время как участники в Караой в основном обсуждали несоблюдение.Несоблюдение требований упоминали в интервью фермеры и НПО, но не государственные чиновники (ассоциации водопользователей, местная администрация, БАК). Сообщалось о нарушениях при заборе воды без оплаты или вне взаимно согласованных ротаций водоснабжения, отвода воды от других хозяйств и отвода более высокого уровня государственных средств, предназначенных для инвестиций в инфраструктуру водоснабжения.

Наконец, на обоих участках участники приняли советский период как обычно положительный ориентир для оценки существующей системы водоснабжения.Местные участники рассматривали адаптацию с точки зрения восстановления советской ирригационной системы. Например, представитель БАК разъяснил цель местной администрации как «отремонтировать [неуправляемые каналы], уменьшить потери воды, восстановить орошаемые земли и восстановить систему, как это было в Советском Союзе». Подобное отношение было очевидно, когда участники сравнивали площадь орошаемых земель с эталонами советских времен, взятыми в качестве целевого показателя для повторного орошения. Этот исходный уровень относится к периоду, когда «система все еще существовала» и когда продуктивность сельского хозяйства была явно выше.Это, конечно, зависело от целой социотехнической системы субсидируемых факторов производства, которая позволяла повысить производственную мощность.

Различия между участниками в определении проблем

И в Кораме, и в Караое мелкие и крупные землевладельцы соглашались по одним проблемам, но расходились по другим, что показало их различный опыт. Кроме того, на обоих участках исследования было существенное совпадение проблем, выявленных фермерами и государственными структурами. В Кораме мелкие и крупные землевладельцы и государственные структуры в основном согласились с тремя перечисленными выше проблемами, но по-разному акцентировали внимание на нечетких правилах снабжения (мелкие землевладельцы и государственные структуры), несвоевременной поставке и высоких ценах (мелкие и крупные землевладельцы), плохая инфраструктура и обслуживание (крупные землевладельцы и государственные структуры) и отсутствие измерения потребления (государственные структуры) (Приложение).Точно так же в Караое мелкие и крупные землевладельцы согласились с тем, что указали на недостаточное снабжение и на плохую инфраструктуру и обслуживание , но разошлись в указании правил снабжения (мелкие землевладельцы) и нехватки технологий (крупные землевладельцы), в то время как государственные структуры также сильно выделено плохая инфраструктура и обслуживание (Приложение).

На обоих участках исследования неместные субъекты не имели непосредственного опыта использования воды, выявили проблемы, которые значительно отличались от тех, которые были определены местными субъектами (мелкими и крупными землевладельцами и государственными структурами).В Кораме, например, НПО, агропредприятия и ученые определили более широкий круг проблем, включая правила водоснабжения, потери и неадекватное водоснабжение, недостаток знаний и землепользование. Как в НПО «Корам», так и в НПО «Караой» агробизнес и ученые упоминали более широкий спектр проблем, чем фермеры и государственные структуры, которые упоминали меньше проблемных областей, что свидетельствует о более сильном консенсусе внутри группы (Приложение). Эти различия могли быть определены относительной удаленностью этих субъектов от непосредственного и повседневного опыта управления водными ресурсами, но также и четкой концептуализацией и пониманием водопользования, разделяемым как учеными, так и представителями НПО.

Категоризация проблем

Все участники двух семинаров в Корам и Караой отнесли большинство своих проблем (примерно 60%) как относящиеся к правительственным программам , а не к технологическому развитию, производственным процессам или финансовому управлению хозяйством. Точно так же все участники считали, что большинство выявленных проблем (48% в Кораме, 60% в Караои) связано с управлением водного стресса, в то время как только некоторые из них были связаны с пониманием природы испытанного водного стресса или планированием улучшения качества воды. управление.

Еще одно сходство состоит в том, что субъекты склонны размещать проблемы не на уровне своей собственной системы, а на уровнях ниже или выше их. В Кораме 60% проблем были решены участниками на местном уровне (ферма или район). НПО и агробизнес, ученые и государственные структуры выявляли проблемы на уровне фермерских хозяйств, а фермеры — нет. Государственные структуры размещают вопросы на национальном уровне (т.е.политика правительства), а фермеры размещают их на уровне деревни и района (мелкие землевладельцы) или района и области (крупные землевладельцы).НПО, агробизнес и ученые выявляют проблемы на разных уровнях. Кроме того, фермеры (как мелкие, так и крупные землевладельцы) и государственные структуры ставили проблемы на меньшее количество уровней (т. Е. Демонстрировали больший внутригрупповой консенсус), чем другие участники. В Караое 64% проблем находились на уровне села или региона, и никакие проблемы не были размещены на уровне фермерского хозяйства каким-либо субъектом, в то время как ключевые проблемы, определенные в Упражнении 6, находились на региональном уровне (Алматинская область).

Пространственно-временное распределение вызовов и проблем

Участники Корама и Караои подчеркнули, что водный стресс неравномерно ощущается в течение года, поскольку он особенно ощущается летом в разгар вегетационного периода.Что наиболее важно, было очевидно, что проблемы, с которыми сталкиваются фермеры, сильно зависят от местоположения их участков. Наличие водохранилищ или грунтовых вод в Караои предлагало альтернативные источники воды для орошения, которые могли бы компенсировать более низкий приток из управляемых и неуправляемых вторичных каналов или отсутствие связи с этими каналами при условии, что у фермы был достаточный финансовый капитал для покупки и эксплуатации насосов для забора воды. В Кораме фермеры, которые не зависели от водоснабжения через государственные и неуправляемые каналы, меньше беспокоились о нехватке воды.Кроме того, было очевидно, что стоящие перед ним проблемы и уровень озабоченности по поводу нехватки воды заметно различаются у фермеров, чьи участки были расположены выше по течению (т. Е. Ближе к истоку МК Курам и второстепенному внутрихозяйственному каналу), и у фермеров с участками ниже по течению как последние часто получали меньше воды или получали воду с более существенными задержками.

Текущие практики управления водными ресурсами и адаптации

Большинство практик управления и адаптации были внедрены фермерами и АВП, то есть участниками, наиболее непосредственно вовлеченными в водопользование в сельском хозяйстве (Таблица 1).Похоже, что фермеры были заняты в основном повседневной производственной практикой, такой как компенсация нехватки воды за счет альтернативных источников воды. АВП, по-видимому, способствовали коллективным действиям фермеров путем координации ротации водоснабжения в периоды засухи и добровольного обслуживания и очистки «неуправляемых» каналов, обычно весной перед началом сезона орошения (конец апреля). Например, в 2014 году, когда Корам получал только две пятых запрошенной воды, АВП уменьшила площадь земель для орошения и направила воду из трех из семи шлюзов, работающих днем ​​и ночью, чтобы распределять ее равномерно и вовремя, чтобы предотвратить НЕУРОЖАЙ.Стратегия заключалась в том, чтобы распределять воду равномерно, но уменьшать объем, выделяемый отдельным фермерам, чтобы гарантировать, что каждый получит урожай, если не оптимальный урожай. По словам главы АВП, «фермеры были недовольны, но поняли». Добровольное обслуживание и очистка «неуправляемых» каналов имеет тактическое (т.е. сезонное), а не структурное значение; из-за отсутствия достаточного капитала для ремонта и модернизации каналов сезонное вмешательство ограничивалось базовым обслуживанием, направленным на облегчение потока воды и сокращение потерь воды.

Таблица 1 Практика адаптации, внедренная в Корам и Караой

В то время как практика оперативной адаптации в Кораме в целом соответствовала таковой в Караой, методы с долгосрочным (стратегическим и структурным) эффектом различались, вероятно, отражая различные проблемы и доминирующие профили хозяйств. В Караое фермеры протестировали (или, по крайней мере, рассматривали возможность принятия) более эффективных технологий орошения, таких как капельное орошение, а также сообщили о переносе выращивания на менее требовательные к воде культуры, такие как люцерна или сафлор.Эти культуры были менее прибыльными, но в целом считались безопасным вариантом, поскольку они использовались для кормления скота на смешанных фермах или продавались животноводческим хозяйствам на местном уровне. В Корам, который характеризуется наличием мелких хозяйств и более низким уровнем механизации, внедрение более эффективных ирригационных технологий, по-видимому, не проверялось или не рассматривалось, возможно, потому, что это было за пределами финансовых возможностей мелких землевладельцев. Преобладание менее экономически безопасных мелких хозяйств в Кораме, по-видимому, отражается в недобровольном выходе из сельскохозяйственного производства, часто временно, после банкротства, вызванного потерей урожая в результате нехватки воды и изменчивости весенних и зимних заморозков.Однако, несмотря на относительную частоту банкротств и сильнейшие засухи 2010 и 2014 годов, фермеры в Кораме сообщили об увеличении площадей под орошаемым земледелием в ответ на спрос на продовольственные культуры.

Корам характеризовался значительной неопределенностью в отношении обязанностей по управлению каналами снабжения и правил снабжения, что нашло отражение в заявлении региональной администрации к национальному правительству об официальном признании власти над так называемыми «неуправляемыми» внутрихозяйственными каналами.После завершения многолетней процедуры и при условии участия инвестиционного партнера это может позволить инвестировать в каналы и связанную с ними инфраструктуру (например, водомеры), а также обеспечить соблюдение правил со структурными (десятилетними) эффектами.

Эти методы адаптации (Таблица 1) не представляют собой единую и последовательную стратегию адаптации. Например, в Кораме и среди мелких землевладельцев в Караои добровольная очистка внутрихозяйственных каналов казалась институционализированной практикой, в то время как о других методах, таких как использование альтернативных источников воды или внедрение более эффективных ирригационных систем, обычно сообщали средние и крупные землевладельцы с более высоким социальным капиталом, которые имели доступ к этим источникам и технологиям.

Было очевидно, что субъекты воспринимали институциональную и политическую среду, а также разрушающуюся инфраструктуру и техническую систему как фиксированные границы. Не было никаких признаков попыток бросить вызов этим институциональным и техническим структурам, которые составили бы преобразующую форму адаптации (Feola 2013, 2015) и эффективно расширили бы адаптивное пространство фермеров, АВП и местных властей. Таким образом, большинство адаптаций были действующими и оказали положительное влияние на сельскохозяйственное производство в регионе.Но более долгосрочная (структурная) адаптация, социальная или техническая, казалась неприемлемой из-за затрат на модернизацию инфраструктуры и сопротивления изменению устоявшейся нисходящей системы принятия решений, которая распределяет обязанности между нижними административными уровнями в стране. принцип, но фактически сохраняет полномочия по принятию решений (и финансовую) на более высоких уровнях.

Точки входа для адаптации

Семинары выявили две конкретные точки входа для адаптации водопользования в сельском хозяйстве к изменению климата.Во-первых, потребность в инвестициях в инфраструктуру, направленных на эффективное использование водных ресурсов, то есть предотвращение потерь воды в системе. Хотя финансирование модернизации и технического обслуживания инфраструктуры является серьезным препятствием, участники надеялись на частные инвестиции в эту область. Фермеры Корама сплетничали о том, что «арабы» могут быть заинтересованы в ремонте МК Курам. В Караое люди слышали, что китайские компании вкладывают средства в ирригацию для выращивания сои. Ограниченные партнерства с иностранной поддержкой действовали в обеих областях (например,g., семеноводство, садоводство). Эта открытость для инвестиций сдерживается опасениями местных жителей по поводу планов правительства сдавать землю в аренду иностранным инвесторам, что привело к массовым демонстрациям протеста против опасений китайского захвата земель.

Во-вторых, потребность в информации о краткосрочных и долгосрочных погодных условиях и в улучшении передачи такой информации. Знания о прогнозировании изменения климата и тенденциях в водном балансе в этом районе недостаточны, и местные участники (включая фермеров и глав АВП) стремятся получить такие знания.Актуальная информация с нескольких метеостанций в этом районе доступна в режиме онлайн; данные с гидомеров не доступны в свободном доступе; прогнозы погоды и сельского хозяйства (но не климата) направляются крупным хозяйствам, у которых есть свои агрономы, но не мелким производителям (Шахгеданова, личное сообщение). Предоставление климатической информации позволит местным участникам лучше планировать, а НПО — ориентировать свою деятельность на обеспечение устойчивости сельского хозяйства в этом районе. Местные организации имеют хорошие возможности для общения с фермерами и водопользователями, но, похоже, между этими организациями и более высокими системными уровнями отсутствует координация, а также не хватает обученного персонала.

Наконец, отношение фермеров, местных администраций и НПО (если они есть) указывает на их восприимчивость к адаптационным инновациям. Фермеры уже обрабатывают малоплодородные земли, несмотря на частый риск неурожая. Даже с этими ограничениями фермеры стремятся адаптировать и поддерживать ветхую инфраструктуру (например, перекрывать участки реки плотиной для создания нового источника воды) и экспериментировать с сортами сельскохозяйственных культур и методами выращивания (при поддержке местного центра агробизнеса). Должностные лица в администрации также активно стремятся передать «неуправляемые» каналы под управление и прямые инвестиции в бетонную облицовку каналов (например,г., М.К. Курам). Несмотря на необходимость устранения более структурных ограничений, которые часто связаны с более высокими административными уровнями, уровни экспериментирования, наблюдаемые на местном уровне в обеих деревнях, открывают возможности для адаптации.

Казахстанцы до сих пор ощущают последствия радиации.

СЕМИПАЛАТИНСК, Казахстан. В часе езды по разбитой грунтовой дороге на востоке Казахстана — степь величиной с Бельгию, в 50 милях от ближайшего города.Это называется Многоугольник. Земля здесь безлесная и тихая, желтовато-коричневая трава от горизонта до горизонта, усеянная пурпурным чертополохом и желтыми полевыми цветами. В его центре неглубокая впадина заполнена более густой зеленой травой. Над ним на ветру, пахнущем шалфеем, порхают ласточки. Так выглядит ядерная пустошь. Похоже на Вайоминг.

Юрий Стрильчук, начальник отдела подготовки Национального ядерного центра Казахстана, сжимает писк счетчик Гейгера. Он не выпустит группу американских журналистов из автобуса без двух шапочек для душа поверх обуви и маски на лицах.Стрильчук, крепкий мужчина с длинной бородкой и хвостом, впервые приехал сюда в 1990 году советским солдатом. Теперь он приезжает в качестве экскурсовода к ядерному апокалипсису. Он выходит из автобуса с пластиковыми мокасинами, но без маски на лице, и занимает позицию перед ямкой на земле.

Это эпицентр советской ядерной программы. 29 августа 1949 года Советский Союз взорвал свою первую атомную бомбу в этом месте, взрыв мощностью 22,4 килотонны под кодовым названием «Первая молния», который положил начало гонке ядерных вооружений.Четыре года спустя ту же самую землю сотрясла первая в Москве термоядерная бомба — взрыв мощностью 400 килотонн, в 26 раз более мощный, чем бомба, сброшенная Соединенными Штатами на Хиросиму.

Выглянув из эпицентра этих взрывов, вы все еще можете увидеть остатки сооружений, построенных Советским Союзом для проверки мощности этих взрывов. Справа — смятые остатки моста. Слева находятся укрепленные бункеры и казармы, которые были заполнены собаками, свиньями и козами, чтобы приблизиться к эффектам, которые может оказать взрыв на солдат.Выстроившись в линию в обоих направлениях, 10 четырехэтажных бетонных зданий возвышаются над землей, как моаи с острова Пасхи. Эти конструкции были заполнены датчиками для измерения взрывов. Стрильчук называет их «гусями», потому что издалека они выглядят так: гигантские гусиные шеи высовываются из травы и смотрят на то место, где человек играл Бога.

Юрий Стрильчук (в центре) в Семипалатинске, на казахстанском ядерном полигоне.

Фото любезно предоставлено Джейкобом Бэйнхэмом

С 1949 по 1989 год Советский Союз провел здесь 456 ядерных испытаний, из них 116 наземных.(Поверхностные испытания были в конечном итоге запрещены в 1963 году.) Стрильчук беспристрастно рассказывает об этой истории. Но, отвечая на вопросы, он обнаруживает укол патриотизма.

«Советский Союз должен был это сделать», — говорит он. «Соединенные Штаты были возможным противником Советского Союза. Накопление ядерного оружия с одной стороны привело к накоплению с другой стороны ».

Он наклоняется, чтобы вырывать из земли три похожих на обсидиан гальку, куски почвы, которые поднялись в воздух грибовидным облаком и превратились в стекло под свирепой силой расщепления атомов.«Капли растопленной земли», — говорит Стрильчук.

Он не должен к ним прикасаться. В дополнение к нашей защите обуви и маскам для лица он сказал нам не касаться земли. Мы должны держать кожу закрытой и дышать через нос. Но он игнорирует опасность для себя. «После этого я вымою руки», — говорит он. «Не беспокойся обо мне».

Мы не задерживаемся. Когда мы возвращаемся в автобус, мужчина в камуфляжных штанах снимает наши ботинки руками в перчатках. Я роняю ручку, чтобы попасть внутрь.Стрильчук наклоняется, чтобы поднять его. «Это твоя ручка?» он спрашивает. «Попрощайся».

***

После распада Советского Союза новый независимый Казахстан унаследовал четвертый по величине ядерный арсенал в мире. Он также получил радиоактивное наследие четырех десятилетий ядерных испытаний. Президент Нурсултан Назарбаев, находящийся у власти с самого начала, решил демонтировать боеголовки, чтобы нераспространение ядерного оружия стало определяющей характеристикой идентичности его новой страны.Однако отменить радиоактивное заражение оказалось труднее.

Анастасия Киселева, 86 лет, проживает в учреждении для престарелых и инвалидов близлежащего города Семей. Она была недавно замужем и жила в деревне недалеко от полигона, когда начались взрывы. «Мы не знали, что это было», — вспоминает она 60 лет спустя, заламывая шарф в руках. Лишь во время испытаний в 1956 году солдаты приказали сельским жителям покинуть свои дома и встать у реки. «Мы могли видеть грибовидное облако с поля», — говорит она.«Это было похоже на закат. С того года многие люди начали умирать ».

Семипалатинск, казахстанский ядерный полигон.

Фото любезно предоставлено Джейкобом Бэйнхэмом

По данным Казахстанского научно-исследовательского института радиационной медицины и экологии, во время ядерных испытаний в районе полигона проживало около 1,5 миллиона человек. Сотни тысяч подверглись прямому облучению. Марат Сандыбаев, директор онкологического центра города Семей, говорит, что уровень заболеваемости раком в восточном Казахстане в два-три раза выше, чем в среднем по стране, а опухоли агрессивные.«Уровень смертности здесь намного выше среднего, — говорит он. В онкологическом центре сейчас проходят лечение дети и внуки первых жертв тестирования.

Рак был не единственным побочным эффектом ядерных испытаний. Жители вокруг полигона страдали врожденными дефектами, психическими расстройствами и бесплодием. Еще большее беспокойство вызывает уровень самоубийств в регионе. В отчете за 2001 год указывается, что в 60-километровой зоне вокруг полигона уровень самоубийств более чем в четыре раза превышает средний показатель по стране.Химан Стамелтова выросла в 30 километрах от полигона. «У них есть специальное кладбище для людей, которые убивают себя», — говорит она. «Он полон». Среди могил — 10-летний мальчик.

***

Спустя 23 года после закрытия Семипалатинского испытательного полигона его не окружают ни ограждения, ни знаки, указывающие на то, что земля загрязнена. На ней может проехать любой желающий. Местные мусорщики очистили это место от металлолома, даже используя экскаваторы для выкапывания подземных медных кабелей.Они продали радиоактивный металл перерабатывающим предприятиям.

«Это была нейтральная зона», — поясняет Стрильчук. «Он принадлежал Казахстану, но у государства не было ресурсов, чтобы контролировать его. Правительство было занято решением других проблем ».

Уборка мусора встревожила американских и российских специалистов по ядерной безопасности, которые знали, что незащищенные оружейный уран и плутоний остались в туннелях на территории. Тайное сотрудничество между США, Казахстаном и Россией под названием «Операция« Сурок »только что завершило заполнение этих туннелей бетоном в прошлом году.

Сегодня сотни казахских пастухов все еще пасут своих животных на этом участке. Их присутствие технически незаконно, но никто не может им отказать. Ученые на экспериментальной ферме проверяют перенос радиоактивности от травы к овцам. Правительство открыло часть участка для добычи бериллия, угля и золота, по оценкам, 80 процентов испытательного участка имеют безопасный уровень загрязнения и в конечном итоге могут быть использованы для добычи полезных ископаемых или сельского хозяйства.

Оптимизм правительства в отношении Семипалатинского испытательного полигона отражает превращение Казахстана из советских ядерных пустошей в процветающую капиталистическую экономику. Казахстан смирился со своей историей быстрее, чем большинство бывших советских республик. Богатая, богатая ресурсами страна, Казахстан расширяет свою репутацию лидера движения за нераспространение, проводя переговоры по ядерной программе Ирана. Они вызвались создать международный банк ядерного топлива — меру ядерной безопасности, которую Международное агентство по атомной энергии серьезно рассматривает.Правительство даже говорит о строительстве собственного ядерного реактора, мирном применении мощной атомной энергии, которую Советский Союз когда-то применил в казахской степи.

58-летний Кадырбек Нуртазинов сидит в доме престарелых, потеряв обе ноги из-за радиоактивного облучения, в Семипалатинске, Казахстан, 21 августа 2011 года.

Фото Вячеслава Оселедко / AFP / Getty Images

На данный момент прогулка по полигону — это сюрреалистическое сопоставление опасности и красоты.Излучение невидимое, бесшумное и без запаха. Море травы, мягко колышущееся на ветру, похоже на американские прерии. Сцена на удивление мирная.

Вернувшись в автобус, Юрий Стрильчук вытирает запасной маской ладонь, на которой была загрязненная земля, и улыбается. Спустя шестьдесят четыре года после того, как эти пастбища стали эпицентром советской ядерной программы, он с удовольствием приезжает сюда. «У него очень приятный запах», — говорит он. «Тебе здесь комфортно».

Птицефабрики Шымкента увеличили предложение мяса индейки местного производства

ШЫМКЕНТ — К концу текущего года мощности птицефабрики ТОО «Ордабасы кус» по производству и переработке мяса индейки увеличатся вдвое.АО «КазАгро» одобрило финансирование для расширения комплекса, и через «КазАгроФинанс» было выделено 1,355 млрд тенге на приобретение оборудования для десяти новых птичников. Поставкой и установкой оборудования занимается израильская компания M.A.D., успешно выполнившая данный вид работ на первом этапе проекта.

Рабочие готовят мясо индейки для отправки покупателям на фабрике «Ордабасы кус» на юге Казахстана.

«Десять дополнительных птичников позволят нам удвоить поголовье птицы и, как следствие, удвоить количество нашей продукции», — говорит Марат Тогаев, руководитель ТОО «Ордабасы Кус».«Мощность убойного и комбикормового цехов нашего перерабатывающего комплекса изначально была рассчитана на десять тысяч тонн продукции; следовательно, нам не нужно их расширять. Более того, на начальном этапе строительства мы заложили необходимую инженерную инфраструктуру для будущего расширения. Так что теперь строительство дешевле ».

Создание первого в стране такого комплекса стоимостью 3,294 миллиарда тенге уже обеспечило работой около 330 человек.

Это современное предприятие представляет собой замкнутый производственный цикл, включающий разведение, производство кормов и глубокую переработку мяса.Руководство товарищества начало строительство на собственные средства, но государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития помогла ускорить процесс, и при дополнительном финансировании ферма вышла на полную мощность в короткие сроки.

В прошлом году ТОО «Ордабасы Кус» отгрузило 4884 тонны мяса индейки и продуктов. Это почти вдвое больше, чем в 2011 году. Спрос на мясо индейки растет, несмотря на то, что индейка в Казахстане является деликатесом: среднее производство на душу населения составляет всего около 250 граммов.Напротив, например, в США потребление мяса индейки достигает 15 кг на человека; в Израиле — 13,5 кг; в Европе — 11,7; в России около одного кг.

Треть продукции товарищества успешно продается на российском рынке. Сеть потенциальных экспортных поставок постоянно расширяется: помимо Москвы, Санкт-Петербурга, Тамбова и Челябинска ведутся переговоры об экспорте мяса птицы в Узбекистан и Афганистан, хотя приоритетом компании по-прежнему остается насыщение внутреннего рынка.

Сегодня в ассортименте «Ордабасы кус» более 30 наименований продуктов, в том числе филе грудки, рулеты, колбасы, паштеты и консервы, которые поставляются потребителям под торговой маркой Damdi Et («вкусное мясо» на казахском языке).

До конца текущего года компания планирует завершить реализацию второй очереди. Третий этап проекта, запланированный на 2014 год, предполагает увеличение мощности на две тонны. Однако даже это не последний шаг в развитии компании.Впереди создание собственного маточного поголовья и производство инкубационных яиц, которые в настоящее время все еще импортируются из Канады. К тому времени это будет означать, что в Казахстане будет создан первый центр индустрии индейки.

Компания, похоже, идет правильным путем, о чем свидетельствует устойчивый покупательский спрос и многочисленные награды престижных выставок и ярмарок. «Орадабасы Кус» победил в номинации «Продовольственные товары» выставки «Лучший продукт Казахстана 2012» и получил европейский сертификат качества Европейского саммита предпринимателей.

Ранчо может предложить новую жизнь советским «призрачным фермам» Казахстана

В степях северного Казахстана колхозный городок Чилинка, Совхоз, рушится, заброшен. Ферма площадью 250 000 акров когда-то была домом для более 60 000 голов скота (в основном овец, но также крупного рогатого скота и лошадей) и являлась воплощением плана СССР по обеспечению советских людей продуктами питания, выращенными в казахстанских степях. Сегодня Чилинка — один из многих бывших колхозов, разбросанных по сельской местности.

Для такого постороннего человека, как я, Чилинка кажется мечтой, превратившейся в кошмар.Но для 42-летнего Рахимжанова Жумабая, который родился и вырос здесь, он может посмотреть мимо рубля и увидеть былое величие Чилинки — точка зрения, которая в данный момент влечет за собой просмотр большого дерева, растущего посреди его дома. дом детства.

Ширина ствола у основания составляет около 10 дюймов. Если Жумабай срубит его и посчитает кольца, это будет 1999 год — год, когда его семья одной из последних покинула Чилинку.

Рахимжанов Жумабай и его друг смотрят на тропу, где после аварии колхоза в степях Казахстана был выкопан водопровод.Фотография Райана Белла

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

В какой-то момент с тех пор мародеры сорвали крышу, двери, окна — все, что можно было продать на черном рынке. Мы пролезаем через дыру в стене, которая раньше была кухонным окном, и продолжаем прогулку Жумабая по переулку памяти.

Это здание, по его словам, было Домом культуры, где он танцевал в подростковом возрасте. Это была баня , , где по выходным он парился.Через овраг, через мост, которого уже нет, находился административный центр фермы. А во все стороны простирались до горизонта пастбища Чилинки.

Раньше это была баня в Чилинковском совхозе. Фотография Райана Белла

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Мне вспоминаются города-призраки американского Запада: Боди, Калифорния; Баннок, Монтана; Сент-Эльмо, Колорадо. Тем не менее, между ними и Чилинкой есть одно большое различие: они добывали бум-города, которые обанкротились, когда закончилось золото.В Чилинке было не так, как в степях кончились вода или трава. История о том, как заброшенная ферма площадью 250 000 акров является ключом к пониманию того, почему 34,6 миллиона акров сельскохозяйственных земель — площадь размером с Висконсин — остаются под паром в Казахстане. В этом также может храниться секрет того, как Казахстан может вернуть хотя бы часть его в производство.

Большую часть ХХ века Чилинка была крохотным форпостом в степи. Семья Жумабая была одной из первых его поселенцев. Они построили дом из сырцового кирпича, вырыли колодец с ручным заводом и содержали смешанное стадо овец, лошадей и крупного рогатого скота.

Московский проезд по целине

В 1979 году, когда Жумабаю было шесть лет, центральные планировщики СССР в Москве выбрали Чилинку в качестве места для новой крупной овцеводческой фермы. Почти в мгновение ока население выросло на 500 человек, при этом были вложены огромные средства в инфраструктуру города. Жумабай вспоминает, как завидовал новым детям в городе, потому что им приходилось жить в урочищах, построенных для новых рабочих. В отличие от его глинобитного дома, их дом был сделан из взаимосвязанных бетонных плит, и эта технология казалась ему футуристической.

Когда на ферме было проложено 15 миль трубопровода, соединившего Чилинку с дальним водохранилищем, в ее домах впервые появилась вода. То же самое и с электричеством, когда по новой двухполосной трассе были протянуты линии электропередач. Новое автобусное сообщение соединило Чилинку с остальным Казахстаном.

Этот рост явился следствием кампании «Целинные земли» — программы, запущенной в 1950-х годах тогдашним президентом Советского Союза Никитой Хрущевым. В то время в СССР была повсеместная нехватка продовольствия и зерна, и Хрущев считал, что обширные степи северного Казахстана будут спасением Советского Союза.По приказу Москвы (и при финансовой поддержке) Казахстан вспахал более 60 миллионов акров естественных лугов под посевы зерновых. Вскоре, по данным ФАО, в Казахстане выращивалось больше яровой пшеницы, чем в Канаде и Австралии вместе взятых.

С Чилинкой стало ясно, что даже самые отдаленные степные земли использовались для снабжения продовольствием и шерстью людей по всему Советскому Союзу. Казахстан стал дающим деревом Советского Союза.

Мало кто догадывался, что процветание чилинского совхоза зависело от огромных денежных сумм, стекающих из Москвы.Когда Казахстан объявил о своей независимости 16 декабря 1991 года, это снабжение было прекращено. Жизнь в Чилинке быстро изменилась: не приходили зарплаты, перестали привозить дизельное топливо, тракторы не работали; внутренние проблемы на электростанции и водохранилище привели к отключению электричества и воды в городе. Глинобитный дом Жумабая был оборудован, чтобы пережить армагедон. Не так для конкретного сообщества по другую сторону оврага. Одна за другой семьи собрались и уехали. И, как это происходило в колхозах по всему Казахстану, чилинский совхоз остановился.

Оглядываясь назад, некоторые аналитики полагают, что великое падение Казахстана, возможно, не было таким уж плохим. Несмотря на то, что это представляло собой огромные трудности для казахстанского народа, оно оказало степи услугу, давая хрупким экосистемам время на заживление. Кампания по целинным землям была чрезмерной, поставив под угрозу хрупкие экосистемы. Теперь, из-за мягкого пренебрежения, он превратился обратно в то, за что его ценили в первую очередь: пастбища.

Второй шанс для степи

Сегодня животноводство в Казахстане начинается практически с нуля. Это прекрасная возможность для таких инвесторов, как Серик Оспанов, которому принадлежит около 200 000 акров земли в предгорьях Горного Алтая, на юго-восточной границе страны с Китаем. Там он содержит 2000 голов крупного рогатого скота породы черный ангус, импортированных из Австралии. Поскольку земля оставалась под паром в течение 20 лет, мясо, произведенное на ранчо Оспанова, будет считаться сертифицированным органическим продуктом.

Инвестор Серик Оспанов нанимает рабочих для строительства на бывших заброшенных участках, которые ему принадлежат.Оспанов развивает органическое животноводство в Казахстане. Фотография Райана Белла

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

В настоящее время производство органических продуктов питания — это небольшая отрасль в Казахстане, где только 30 компаний получили международную сертификацию. Они выращивают в основном зерновые и фрукты (вино) на общей площади в 750 000 акров сельскохозяйственных земель. В 2014 году Казахстан экспортировал экологически чистые пищевые продукты на 5 миллионов долларов — небольшая сумма, учитывая размер мирового рынка органических продуктов питания и количество гектаров под паром, на которых можно было бы производить экологически чистые продукты питания.

В ноябре прошлого года президент Нурсултан Назарбаев дал толчок развивающейся отрасли, подписав закон о регулировании производства сертифицированных органических продуктов питания. Вскоре потребители узнают, какие «био» и «сертифицированные» продукты на полках являются подлинными, а какие — «зелеными».

Есть и другие способы, которыми Оспанов научился использовать неурожайные годы Казахстана в свою пользу. С помощью американского инженера ранчо Джейка Шуберта он перепрофилировал материалы, разбросанные по ранчо Оспанова, для строительства амбаров и загонов.И чтобы люди не забыли о том периоде, который только что пережил Казахстан, он оставил старый коллективный сарай как «живой» музей.

Казахский пастух едет на ранчо Серика Оспанова на юго-востоке Казахстана. Фотография Райана Белла

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Пока ни один казахстанский бизнесмен не приехал инвестировать в Чилинку. Город стал жертвой мародеров, которые рвали все металлическое, в том числе водопровод, и продавали его на черном рынке.Чилинка застряла в состоянии апокалипсиса на паузе.

Но жизнь Жумабая замкнулась. После отъезда из Чилинки он работал на стройке в Астане, в 100 милях от города, где правительство Казахстана строило новую столицу. Затем он работал на золотом руднике. Однако в прошлом году он услышал о молодом казахе, который вкладывал деньги в превращение соседней фермы Чилинки, известной в советские времена как Королевские ворота, в животноводческое ранчо.

Теперь он снова работает пастухом, проводя свои дни, пася лошадей, крупный рогатый скот и овец.Ранчо не огорожено, поэтому, когда животные вырываются на свободу, они часто забредают в Чилинку. Жумабай приходит, чтобы собрать их, и он снова ощущает величие того, каково было быть пастухом в совхозе в Чилинке.

Райан Белл , стипендиат программы Фулбрайта National Geographic, путешествует по России и Казахстану в рамках своего проекта #ComradeCowboys . Следите за его приключениями в Twitter , Instagram , и Facebook . Получите новости о его работе на Storify .